Меньше двух недель осталось до 20 апреля, контрольного срока подачи заявки от Саровского инновационного кластера на возможное финансирование из федерального бюджета. Рабочая группа во главе с Алексеем Голубевым должна успеть согласовать проект программы с губернатором Нижегородской области и руководства Росатома.
В этой связи важно иметь не только сформированный пакет документов, но и партнеров, понимающих в процессе формирования инновационных кластеров. Одним из таких экспертов для Сарова является советник генерального директора Госкорпорации «Росатом», исполнительный директор кластера ядерных технологий Фонда «Сколково» Денис Ковалевич. Именно он был гиперактивным ведущим первой и второй сессии стратегического планирования. Именно его замечания становились поводом для бурных дискуссий и новых витков обсуждений. Сегодня Денис Александрович высказывает свое мнение на тему саровского кластера.
– На сессии стратегического планирования глава города Алексей Голубев оперировал определением кластера, сделанным Министерством экономического развития. С упором на экономику, цифры, на другие «вещные» понятия. Вы говорили о коммуникациях, о доверии… Так к чему же мы идем?
– Между теми, кто в разных точках мира сегодня пытается создавать кластеры, ведется постоянная дискуссия. Что первично: новые форматы коммуникаций, доверие и культура или полнота производственно-технологической цепочки, наличие всех ее элементов от возникновения идей до воплощения их в конечном технологическом продукте? Обычно для простоты официальные определения исходят из второй парадигмы. Это проще объяснить, но как только начинаешь формулировать, опираясь исключительно на «вещное» определение, сразу всплывает множество вопросов. Например, почему цепочка должна быть «компактной» – собранной на одной территории? Почему – не как в производственно-технологическом комплексе в прежнем СССР? Или, более того, не может быть растянута по материкам?
Аналитики до сих пор не могут объяснить феномен, который увидел и описал профессор Гарвардской бизнес-школы, признанный специалист в области изучения экономической конкуренции Майкл Юджен Портер. На небольшом пространстве радиусом в несколько километров стягивается потрясающая плотность технологической цепочки от разработчиков и инжиниринговых компаний до поставщиков конечной продукции. При этом, каждая из компаний, входящих в такую «локализованную» цепочку, оказывается более конкурентоспособной и устойчивой в сравнении со своими «не привязанными» мировыми аналогами. Он назвал феномен кластером. Исходя лишь из технологической парадигмы, нельзя ответить на вопрос, почему же так важна плотность, особенно в условиях развития информационных технологий.
Я считаю, что плотность технологических цепочек нужна, в первую очередь, для плотности коммуникаций. Для скорости обращения знаний, информации, идей, возможности смены работы и т.д.. В общем, это конструкция, которая воспроизводит новые мысли, новые возможности, а значит – новые шаги, обеспечивающие развитие всей системы. С моей точки зрения, кластер – это на 99% коммуникативная реальность.
– И как при этом использовать институт с режимными ограничениями в качестве точки роста? Ведь городское предпринимательское сообщество с не менее значимыми идеями несколько из другой категории. Это и учесть трудно, и не учесть невозможно. И как?
– Давайте посмотрим на ситуацию именно с точки зрения, что кластер – это коммуникации. Мы говорим «ВНИИЭФ» и, с одной стороны, имеем в виду одну организацию и 19 тысяч сотрудников. С другой – несколько совершенно разных типов деятельности: научная работа и прикладные исследования, конструкторское проектирование, производственная деятельность с инжиниринговым уклоном, т.е. уже складывается несколько профессиональных сообществ или сетей. Далее, многие профессионалы, работающие в Сарове, встроены в международные профессиональные сети. Малые компании в Сарове, которые рождаются за счет развивающихся сетевых форматов отношений в городе, также встроены или встраиваются в международные форматы.
Вот и получается, что с точки зрения коммуникации кластер – это структура наложенных друг на друга сетей, связывающих профессиональные, предпринимательские, образовательные и другие сообщества, внутренние и внешние по отношению к нему. С одной стороны, чем больше этих сетей, тем лучше, с другой – нельзя забывать о качестве их элементов. Ни в одном «обычном» городе вы не найдете такой концентрации высококвалифицированных технических специалистов, обеспечивающих качество сетей, как в «закрытых» городах с крупными институтами, например, в Сарове. И это преимущество, конечно, нужно осознавать и использовать.
– На чем должен строиться кластер: на выстроенной системе вертикальной власти или на самоорганизации? На жесткой дисциплине или на доверии?
– При всей безусловной необходимости сохранения дисциплинированности внутри отдельной организации, самоорганизация будет и должна прорастать. Там, где ей тесны рамки дисциплинированной организованной конструкции, она выплескивается наружу. Ведь откуда взялся малый хайтек-бизнес? Самоорганизовавшиеся группы формировались и уходили. Не потому, что они не любят ВНИИЭФ, а потому, что внутри не хватает пространства для развития. И этот момент чрезвычайно важен. Институт считает это потерями. В Технопарк уходят люди. Это потери? Потери. И пока в коммуникативном пространстве ВНИИЭФ имеет вторую «границу» внутри Сарова, он будет нести потери. Будет выигрывать конкурсы на федеральном уровне, получать крупные заказы и все равно нести потери. Современным талантливым людям, как воздух, нужно пространство для роста, например, в виде малого инновационного предприятия – стартапа, они готовы вставать в «партнерскую» позицию и в этой роли могут быть более полезными для крупных предприятий. Партнерская модель на сегодняшний день лежит в основе деятельности все большего числа ведущих мировых компаний. Потому ВНИИЭФ, как прогрессивный центр, обречен на «шаг в открытость». Сложные проекты нужно делать в кооперации с такими же самостоятельными игроками и здесь важен не размер отдельного предприятия, а наличие необходимых компетенций
– Но возможный будущий кластер Саров – это же еще и город…
– Когда будет сформирована программа, 80% ближайших понятных действий будут касаться именно развития городской инфраструктуры. Города как места жительства. Трудно говорить об уровнях коммуникаций, не имея под ногами хорошего асфальта.
Какие элементы должны появиться? Городская среда – это не только дороги и фасады. Это некие совершенно «перпендикулярные» проекты, обеспечивающие привлекательность города в сравнении с другими территориями, удобство его «использования», соблюдение экологических норм, безопасность и т.д..
– Так чего городу недостает, чтобы стать частью кластера? И что получит губерния, если мы войдем в этот проект?
– Пока недостает глубины понимания. Грубо говоря, команда ключевых людей, которые следующие двадцать лет своей жизни вложат в развитие Сарова, должна посмотреть по миру города, которые сумели за последние 20-50 лет измениться в новую сторону. Пока не хватает культуры, а еще – фантазии.
А губерния… Мы на сессии говорили о Лёвене. Это самый быстрорастущий регион Бельгии. Столичный Брюссель находится рядом с ним, но, если грубо, рост в нем отсутствует.

Т.Криницкая